Цитируя цитирующего

Может, вообще ограничиться только цитатами? Да неудобно как-то, неловко перед ребятами. Ведь на разрыв же аорты, ведь кровию сердца же пишут!

Тимур Кибиров

Нет, не удается обойти вниманием многостаночную деятельность Вячеслава Курицына, как ни стараюсь. То вдруг редакция на нее указует, то на каком-то сайте она проступит, то в руки попадет "НЗ" - приложение к "НЛО", и там опять она. Я крепился-морозился, но не вышло. Очень я не согласен с Вячеславом, и во всем, и самым коренным образом. Его текст "Работа над цитатами, посвященная роману В. Пелевина "Generation П"" кажется мне торжеством поверхностного подхода ко всему, в чем есть хоть пара сантиметров пускай и мнимой, но глубины. Решил я ответить Курицыну на его же языке (по принципу "от чего заболел, тем и лечись"), а именно - цитировать его цитатник. Сам роман Пелевина в этой ситуации (а нынешняя эссеистика/критика/литобзорщина - вещь откровенно профаническая), видимо, уже не важен.

"На моем сайте "Соврем.рус.лит." (http://..." - до работы над цитатами Курицын откровенно рекламирует свои проекты, в т. ч. сайт fuck.ru, где у него имеются ежемесячные пополнения текстов.

"Поразительно, но очень немногие из рецензировавших роман обращают внимание на то, что это жестокая и вполне трагическая книга" - и один из этих гениальных "немногих", очевидно, Вячеслав. Назвать "П" жестоким легко, но сама по себе метафоричность романа вряд ли является жестокой; безжалостной - да, но не жестокой. Такой метафору воспринимает неподготовленное, культурно кастрированное сознание, полагающее себя цельным, автономным и осведомленным. Безжалостность Пелевина скорее содержится в его отстраненном отношении к герою (Вавилен Татарский даже более антигерой, если не схематичный персонаж, скрепляющий текст). И что, собственно, означает "вполне (!) трагическая книга"?

"Читабельность - не последнее достоинство словесности, не так ли?" - безусловно, после читабельности остается только банальность. Интересно, что понимает Вячеслав под термином "словесность" - безжалостное словарное определение или нечто настолько обширное, что и самому не грех предстать перед софитами маститым словесником? Нет, действительно, просто интересно.

"...Но сказаны-то там вещи чудовищные. ...Виртуальность вместо реальности - это не высокий постмодерн, а грязная политика. А она всегда грязная, потому что мы так устроены. Это во-первых" - читабельные банальности Курицына порою просто чудовищны. В романе же Пелевина образ попсы развивается всего лишь до реально возможного предела, это как бы максимальная адаптация метафоры, перед свиньями не мечут бисер, но уже выставляют собранного из апельсинов хряка. О "виртуальной реальности" можно говорить долго, однако если для автора это - то же, что и "словесность", "совр.рус.лит" и т. п., то можно сказать гораздо лаконичнее - fuck.ru. А разве постмодерн может быть "высоким" по определению? Это что же, Джойс "высок" или Кокто какой? Ну, а "грязная политика" - не приходило разве в голову, что это, во первых: весьма высокий постмодерн (Пелевин демонстрирует постоянно), а во-вторых: потому мы постоянно и неустроенны (линия "Пелевин - Солженицын" в заключительной части "Чапаева"), что высокий постмодерн нивелируем до грязной виртуальности. В ином случае все "weekly" и "fuckly" писали бы нам о грязном постмодерне и высокой политике, что, по сути, тоже есть попса, развитая до того же читабельного для среднего класса предела.

"А пародии на ролики - это ролики. Нам предлагается представить - и мы легко представляем. Вот этого элементарного соображения я ни у кого из критиков не нашел - книга-то наполовину не из литературы состоит!" - о, блаженная эвристичность Вячеслава Курицына! До того, как вам предложили чего-то представить, вы самолично желали приобрести, допустим, книгу "Generation П", уже догадываясь и предвкушая, что вам в ней что-то предложат, ну, хотя бы "представить". Вс¬, тут больше сказать нечего, цитата говорит сама за себя...

"Надо только добавить одну важную вещь: из ненастоящей... реальности герой Пелевина бежит в такую же ненастоящность. Из пустого в порожнее - вот пелевинский сюжет" - надо только добавить еще одну важную вещь: настоящая нереальность, из которой звучит alter ego Курицына, это то место, в котором никому не придет в голову, что "пустое" и "порожнее" могут обозначать разные вещи, а если эти категории еще и способны заключать в себе некий "пелевинский сюжет"... Короче, Вячеслав, не пора ли вам на покой, и все такое.

"Но ведь это уже похоже на тривиальную дурную бесконечность отражающихся друг в друге зеркал" - именно на покой, постельный режим, Вячеслав, умеренные эмоции, витамины Е. И никаких СМИ.
 

Что же до Виктора Олеговича Пелевина, то его новый роман выглядит процентов на 50 написанным под заказ или по требованию, что само по себе нисколько не умаляет ставших уже привычными достоинств его прозы, однако именно это впечатление позволяет поставить "П" на ступень ниже "Чапаева и Пустоты". Возможно, впечатление это вызвано некоторыми несвойственными Пелевину недоработками, будто он писал книгу в какой-то спешке, - незавершенность и странная схематичность нескольких сюжетных линий, как то "друг-грибоед" или "Григорий-филателист", натянутость и искусственность некоторых явно "подогнанных" кусков, еще пара таких же мелочей. Впрочем, недостатки с блеском окружены прямо-таки карнавальным количеством хохм, пародий и игровых моментов, а присутствие ряда "цементирующих" мифологем в самом актуальном постсовковом контексте натуральным образом обеспечивает эффект текстовой целостности - т. е. самого необходимого качества любого рода словесности.

"В конце выясняется, что речь о Поколении П...здеца" - опять же, Вячеслав, никак не могу с вами согласиться.

ИZбранное

Авторы

Сборники