Манихеи Шиzоаналиz ру

"В раю - климат, в аду - общество"
Иz анекдота

Вот поучительная история.

Есть у меня друг, Андрей Васильевич. Он любит запивать суп вареньем. А еще любит перекусить на ходу, скоренько заглотив буханку черного хлеба с двумя банками "Кока-Колы".

Как большинство москвичей, Андрей Васильевич ест по-собачьи быстро. Даже не по-собачьи, а со скоростью лесного пожара. Пожирает еду. И на этом фоне однажды поверг меня в пучину умиления и восторга, заявив:

- Вчера открыл лекарство от астмы. - (А надо сказать, Андрей Васильевич страдает от сенной лихорадки. Осенью она усиливается и перерастает в астму. От астмы Андрей Васильевич страдает еще сильнее).

- Надо быстро есть винегрет и запивать горячим чаем...

Коньяк Андрей Васильевич тоже пьет без церемоний: "в альпийском стиле". Поэтому, когда мы располагаемся у камина поговорить о жИzни, мудрые мысли прут к нему косяком.

- Знаете, - говорит он как-то раз, задумчиво повозив кочергой в углях, - мы с вами много претерпели на своем веку. Нас обижали женщины, собаки и билетные контролеры. В результате душевные муки больше нам не страшны: мы к ним привыкли. Единственное, что еще способно испугать таких тертых джентльменов, так это боль фИzическая. А между тем, - Андрей Васильевич задумчиво согнул раскаленную кочергу дугой, - в аду страдает именно душа. Так я это: Стоит ли, коллега, страшиться адовых мук?

Я сноровисто Иzвлек Иz кармана бритву и перерезал себе вены. Мудрость заструилась Иz них.

- Не следует наделять ад свойствами хронотопа, - успокоил друга, как истинный кандидат фил. наук. - Ад - не время и место, и не контекст наших мыслей о нем. Не следует также рассчитывать на обобществленную объективность ада. Объективна лишь боль, которой мы с вами страшимся. Таким образом, ад всегда там где страх. Он:

Андрей Васильевич разжал пальцы и со страхом поглядел вокруг.

- С-сдессь?..

Кочерга выпала Иz его рук и прожгла ковер.

:Вот какая случилась вещь. В следующих выпусках, Дорогой Читатель, я расскажу тебе другие поучительные истории про Андрея Васильевича, а пока

Евгений Иz Ужасный.

Гордо возвышается над сопливым морем ру-нета, в которое тот превратился потому, что большинство людей - идиоты.

Самое отвратительное в ру-нете - толерантность. Тот добродушно-шутливый тон, которым общаются с публикой обозреватели сетевых сло-весей. Им надо, чтоб народ к ним тянулся, а будешь крутым - не потянется.

Еще одно самое отвратительное - это демократИzм. Наплыв творческой молодежи и творческих пердунов, которые, едва научившись или едва разучившись складывать буквы, пачкают ру-нетовские ресурсы о свои ритмИzированные аффекты.

Наконец, третье самое отвратительное - это тенденция к попранию лирического медитативного начала, которой страдает сетевая словесность.

Hell is Round the Corner, ненаши наступают, имя зверю - "постмодернИzм". "Все для всех". А ведь что одним - "Сеть", то другим - "Паутина": темный уголок, прибежище, последний ответ врагу. Быть аристократом Духа во всеядном ру-нете трудно. В ответ на доброжелательно-сытую тупость толпы приходится быть злее Папы Римского: топать ногами, говорить плохие слова, сорить кока-кольной баночкой на асвальт. Оттого и ужасен Евгений Иz. Оттого, что нежен и тонкокож он.

Тонкокожесть Иzа обнаруживается, по крайней мере, в трех местах: https://observer.megalit.org, http://www.akm.rema.ru и https://zercalo.megalit.org. По первому адресу Иz обозревает чужую литературу, по второму и третьему - пишет свою.

Евгений Иz-обозреватель крут! Если ты, дорогой читатель, наберешь в адресной строке вышеперечисленные буквы, то убедишься, что тебя там как бы не ждали: еженедельные наезды Иzа на литпроцесс - это зона абсолютной (Иzа) свободы. И хорошо: субъективность критика - залог величия его, а литпроцесс - не телега, которую надо толкать к одной цели.

Для Иzа не внапряг толкать свой кусок телеги в одиночку. (Поздраваляю, если все подумали про пятое колесо). Чем сильнее одинок, тем легче возвышаться. В абсолютной пустоте возвышаешься абсолютно. Пусть люди тонкие, звонкие, с неломкими волосами не прилипают к Иzовскому проекту, пусть заселяют собой гостевые книги ласковых сайтов и обсуждают там свои проблемы, не противоречащие общественной морали. Но уж мы-то с тобой, о читатель, обязательно заглянем к Иzу!.. И не поморщим нос, не найдя там привычных "рейтингов" и привычных сетований на "опять не такой Букер", а найдя, напротив, совсем непривычные выкладки Иz теории равновесий Пригожина и Иz общей динамики систем. Если почитать да разобраться - про Букер станет все ясно, и навсегда.

Теперь о том, кто такой Иz-писатель.

Сумасшедший ледокол-одиночка, ради любви к искусству разгребающий мегатонны не мещающих никому льдов. Унылая объективность современной литературы в том, что Иz нее Исчеz лирический герой-автор. Автор "умер", и мы долго думали, что это значит. А это значит, что он удалился за пределы текста, поближе к кассе, поближе к читателю, который (но не принимай это на свой счет, о мой читатель!) живет в мире объективного понимания литературы как процесса проИzводства и потребления чего-то там.

Но занятие литературой - болезнь, и Евгений Иz болеет искрене. Он - старый добрый экзистенциалист, пишущий, что называется, здесь-сейчас, а не ради каких-то там внеположенных целей. Литература для него - дело интимное: свое и: врача?.. Нет - твое, о трижды целуемый и долготерпеливый Читатель!!!

Вот о чем забыли, вот чего не пробовали давно! Доброго врачующего душу медитативного письма! Его с фонарем в ру-нете поискать: такого, чтоб без истерики, без скандала, чтоб давало возможность хлопнуть себя по лбу ладошкой, зарыдать и отждествиться:

Но перейдем к конкретике. Иz наличествующих в Сети двух крупных повестей Иzа одна называется "Аптека Овадор", а вторая - слегка неприлично, хотя весьма постструктуралистски и весьма в русле теории речевых актов. Я рад, что название можно не цитировать, потому что повести (речь там о каких-то наркоманах) не очень мне по душе.

Зато мне очень и очень по душе Иzовские рассказы, написанные на "общечеловеческие" темы: без маргинальщины, по-южному горячо и жИzнелюбиво (есть сведения, что по местопребыванию Евгений Иz - братский украинец).

>> Я проводил ее до дома и пошел к себе. А потом припомнил, что я не дойду дотуда. Побежал обратно к ней. Прибежал, а ее нет. Что, думаю, за фантастика. Ведь я вроде влюбился. И я сразу бессильно закричал матом. Пришел бог. Крестится. Дал семечек. Сели и говорим. Чего ты, говорит бог, орешь? Чего тебе надо-то?... Посидели мы немного. Я говорю: а знакомых тут где увидеть? Бог говорит: они не тут. >> (Рассказ "Любви бестселлер").

Цитату я привел лишь затем, чтобы перекликалась с эпиграфом: там, в рассказе, дело происходит в раю. А реальные возможности Иzа простираются гораздо дальше мовИzма. Он умеет быть и чопорным, и витиеватым; он умеет писать красиво без прилагательных, и с прилагательными; он вворачивает, где надо, проворные диалоги, словом, возможности простираются. У него много всяких характерных экзистенциальных штучек (одиночество, пограничные состояния сознания, суицид, депрессуха), но, в отличие от склонного к тем же штучкам ру-нетовского быдла, Иz в обращении с заманчивым материалом профессионально скуп. Он, может быть (говорю главные слова), один Иz главных профессионалов лирического письма в ру-нете.

Может быть даже, языковой и психотерапевтический профессионалИzм Иzа сослужил ему дурную службу. Ведь наша эстетически сырая и склонная к преувеличениям кислотно-катаклИzменная эпоха больше реагирует на тему (на то, что может быть подвергнуто моде), а не на скромные дела вечности.

Если бы языковой профессионалИzм Иzа не сослужил ему дурной службы, он бы уже давно (как какой-нибудь Пелевин) выплеснулся за пределы ру-нета, "паутины", СНГ и вообще Сети, так что писать бы о нем не пришлось. А пока - тьфу-тьфу-тьфу - приходится, потому что собрание сочинений Иzа можно найти лишь по адресу https://akm.megalit.org/txt/iz/. "Кельт", кстати, говорят, - национальность. Отсюда, поди, и фамилия с буквой "zет".

:Наконец, последнее. В рейтинге сетевых писателей Макса Фрая наш Евгений Иz занимает почетное 53-е место. А значит, наш приговор ру-нету был строг, но справедлив. Никогда не верь рейтингам, о читатель! Не нам ли с тобой лучше знать, кто занимает Место?

 С уважением, Лев Пирогов

ИZбранное

Авторы

Сборники