"25-й кадр"

Прежде, чем дать мне электронно-почтовое согласие на интервью, Алла Пугачева пожелала ознакомиться с моей манерой задавать вопросы, в частности, на примере моего прошлогоднего интервью с Борисом Гребенщиковым (они приятели). Мое отношение к банальным жарено-желтым вопросам как к противопехотным минам, видимо, сыграло свою положительную роль. Так я получил согласие Примадонны и смог задать ей 16 вопросов. Ниже приведен полный текст письменного диалога.

Здравствуйте, Алла!

Спасибо за согласие, я в Вас ни секунды не сомневался. Вот мои вопросы для интервью.

1.Как человек, всю жизнь занимавшийся музыкой, Вы наверняка умеете Слышать музыку вне инструментов: в случайных связях каких-то звуков, в ритмике сказанных кем-то фраз или в гуле мотора, гудении пылесоса и т.д.. Насколько сильно в Вас это умение?

— Я бы даже не называла это умением. Это просто свойство восприятия действительности — ведь известно, что если, скажем, в тексте песни нет совсем никакого буквального смысла, но аккуратно подобраны красивые слова, их комбинации — то получается успешная песня. Этим и отличаются те люди, которых называют «хитмейкерами» от других композиторов — именно умением или способностью слышать, где красиво, а где — никак. Талантливый человек Игорь Кезля, например, делал прекрасные композиции из фраз голосом Михаила Сергеевича и Раисы Максимовны. Многие вставляют цитаты из кино. Рэп вообще весь построен на этом чувстве. Конечно, это должен уметь каждый музыкант. Насколько это умею я — судить слушателю. Но я действительно ощущаю если не музыку — то определенный ритм во всем. Когда этот ритм пропадет — значит, пропаду и я.

2. Как Вы считаете, существует ли музыка сама по себе, в пространстве, вне связи с социумом, людьми и их культурой?

Немножко неопределенно поставлен вопрос. Если говорить о том, существует ли музыка в пространстве вообще, без людей как таковых — то мне кажется, нет. Звуки природы как таковой не складываются в мелодии. Это просто звуки. Сэмплы. А музыка — это не только тембр, это в первую очередь мелодия. Которую можно запомнить и повторить. Что же касается социума, культуры — то да, музыка неотделима от социума. Тот же рэп мог возникнуть только там, где он возник. В этом причина всех наших неудач на международной сцене, на Евровидении. Наша, русская музыка непонятна Европе. Не потому, что наша музыка хуже. Не потому, что язык русский. Просто она другая. Вот Алсу спела настоящую американскую песню — и получилось. Но ведь это была не Алсу, правда? Это была не та Алсу, к которой мы привыкли, с песнями Саши Шевченко и Вадика Байкова. Это не посконный патриотизм. Это констатация существующего положения вещей. Наша музыка не нужна Европе, но я не вижу в этом никакой проблемы — у нее есть аудитория побольше, чем вся европейская. Да, музыка связана с культурой, тут даже и спорить глупо. Музыка без влияния культуры, без, так сказать, социального заказа со стороны публики — она обычно скучная и серая. Исключения бывают, как и везде, но очень редко.

3. У Вас был мистический опыт, изменивший что-либо в вашей личности?

Да, был. Причем очень большой. Мне не очень хотелось бы об этом говорить. Бывал и положительный опыт, бывал и отрицательный. По крайней мере, этого опыта достаточно для того, чтобы относиться к мистике с уважением.

4. Как часто Вам приходилось разочаровываться в людях и насколько развито в Вас умение прощать?

Это все очень интимные вопросы. Мне приходилось разочаровываться в людях. Причем очень часто. Но это не значит, что после такого разочарования мне надо что-то прощать такому человеку. Просто он становится менее интересен. Или совсем не интересен. А простить я могу практически что угодно. Если захочу, конечно. Прощать надо. Это важно не столько тому человеку, которого надо простить. Это важно прежде всего тому, кто собирается прощать. Легче становится.

5. Много было случаев, когда Вам реально помогала ненависть к кому- чему-либо?

Это прием стимуляции творческой активности (здесь я мило улыбаюсь). Я певицей стала из злости в основном. Сколько раз мне помогала ненависть к каким-нибудь чиновникам из Гостелерадио — не сосчитаешь. Сейчас я могу позволить себе быть добренькой. А тогда только ненависть, злость помогала мне побеждать. Вот к кому у меня никогда не было ненависти — это к своему слушателю. Это было бы странно, правда?

6. Чем вам представляется Ваша жизнь: романом, кинофильмом, лабиринтом, «Желтой стрелой» (или какой-то свой образ)?

Кинофильмом. Я ее и пыталась несколько раз отразить в кинофильмах. Роман такой было бы не очень весело читать, наверное.

7. Насколько я понял, Вы знакомы с творчеством Пелевина. Что именно нравится Вам в его прозе? Знакомы ли Вы с прозой Владимира Сорокина?

Пелевин удивительно свеж. Он мне нравится именно свежестью. В нем столько интересных вещей можно вычитать — наверное, во времена Достоевского столько же подобных вещей находили в его романах. Сорокина читала. Он очень талантливый, но это, конечно, не народная литература.

8. По словам Юрия Грымова, «настоящая любовь — это когда человек не задает себе таких вопросов: что такое настоящая любовь». Вы согласны с этим?

Я задавала. И не задавала. Я могу сказать только одно — настоящую любовь нельзя как-то определить, придумать формулы. Это только одна из таких формул, когда-то она верна, когда-то нет. Поэтому иногда я могу с ней согласиться, а иногда — нет.

9. Слушая нашу эстраду, я иногда непреднамеренно прихожу к каким-то афоризмам по типу: «Меладзе — это практически Роксана Бабаян, только гораздо вкрадчивее в политическом отношении». У Вас бывают подобные «сравнения»? Если да, то какие?

Да, к носу Петра Петровича рот бы Василия Васильевича (или как там их звали?). Мне кажется, что любой человек совершенно непроизвольно строит такие сравнения. Конечно, они почти всегда бессмысленны. За исключением тех случаев, когда появляются «проекты», полностью построенные на сочетании наиболее успешных в нынешнем сезоне «фишек». Такие проекты почти всегда однопесенные и интересны только вот с такой точки зрения — узнавать цитаты. Это ведь так увлекательно — узнавать цитаты.

10. В Вас есть что-нибудь от Емельяна Пугачева? (Это вполне политический, подрывной вопрос).

Надеюсь, что нет (опять улыбаюсь). Все же Емельян Пугачев был бандит. Я тут недавно с удивлением узнала, что реку Урал назвали так по указу Екатерины, чтобы стереть из народной памяти старое название Яик, с которым связывались яицкие казаки. Мне бы не хотелось, чтобы из за меня что-нибудь такое происходило.

11. Некоторые люди считают Вас Тотемом нескольких поколений, так прямо и называют, сам слышал. Трудно противостоять мнению масс или это вообще не проблема?

Я этого не понимаю. Почему Тотем? Я просто певица, я пою песни и стараюсь делать это хорошо. Я не стану, конечно, противостоять этому — но я этого не понимаю. Честное слово.

12. У Вас есть свой рецепт борьбы с депрессией или русской национальной хандрой?

Есть. Но я не хочу их раскрывать. Впрочем, в последнее время у меня не бывает депрессий.

Не слишком скучно? Мне непривычно отвечать письменно на вопросы.

13. Вы сказали, что Ваша жизнь напоминает Вам кинофильм. Какие у Вас самые любимые фильмы? И — прицепом такой вопрос: а что является в Вашем жизненном фильме «25-м кадром»?

Любимый фильм? «Последний дюйм». Не знаю, знаком ли он современной молодежи, это советский фильм по роману Олдриджа, 58 года. Поразительно мощный и напряженный. Там еще такой блюз Вайндерга: <Но пуля-дура вошла меж глаз ему на закате дня. Успел сказать он и в этот раз: Какое мне дело до всех до вас? А вам до меня?>. Потрясающий фильм. 25-м кадром? То есть, тем, что влияет на меня, но чего я сама не вижу? Это мы опять касаемся мистического опыта, о котором мне бы не хотелось рассказывать. Но 25-й кадр присутствует, конечно.

14. Несколько традиционный вопрос, но тем не менее насущный. Как Вы считаете, насколько нынешнее молодое поколение «другое», и насколько оно идет траекторией предыдущих поколений (совершает те же ошибки, выбирает те же ориентиры)?

Все поколения повторяют одни и те же ошибки. Поколение ведь состоит из отдельных людей, которые познают мир, встречаются, расстаются, постепенно все больше и больше понимая, что жизнь такая, как ты к ней относишься. С этой точки зрения нынешние молодые ничуть не отличаются от меня молодой или юной Кристины, например. Да, равлечения другие, песни другие, напитки другие. Но ведь это все мишура, обертка. А под оберткой все равно — встречи, расставания, все большее и большее примирение с судьбой. И ориентиры те же — любовь, семья, дети, отпуск на море, вечеринки с друзьями. Нет, ничего не меняется. И слава Богу.

15. Вас наградили орденом «За заслуги перед Отечеством» 2 степени. Когда Вы об этом узнали, чего было больше — гордости или иронии? Или было какое-то иное чувство?

Да я всегда как-то спокойно относилась к этим наградам. Быть может потому, что мне их давали всегда в последнюю очередь (грустно улыбаюсь). Даже в 85 году, помню, когда определили самую высокую концертную ставку — 255 рублей, меня в том списке не оказалось. Там были очень достойные люди, но меня не было. Правда, потом мое имя внесли. Вот это было приятно. А орден — приятно, конечно. Но это же заслуженный орден, правда? Могли бы дать и первой степени, конечно (опять улыбаюсь).

16. Что Вы могли бы рассказать о своей харизме? Насколько хорошо Вы ее изучили, освоили?

Честно говоря, никогда не задумывалась над этим. Брала наскоком. Получалось не всегда, но по большей части получалось. А так чтобы сообразить, как себя повести и что сказать, чтобы за тобой потянулись — нет, не умею.

29 июня, 5 июля 2001г, интернет.

ИZбранное

Авторы

Сборники