Вот Оно: И свершилось!

Бывает так: у..ешься хорошим образом в благодатный день, и происходит вокруг тебя скромное чудо. Скромное, но далекоидущее. Да.

В один такой раз, довелось мне загрести в гости и узреть там по твизору обновленную твпередачу «Намедни» с бессменным и западающим в душу, как бывает щеки западают от работоголизма, ведущим Парфеновым. Действительно, мужчина старается и старается заслуженно. На холоде без шапки, перед телетекстом без защитного экрану… Но прочь иронии. Парфен действительно очаровывает своей дипломатической манерой и нейтрально-вдумчивым ходом изложения (а вот внешне, как уже упомянуто было, сдал человек). Прекрасен и идеологически независим был какой-то полит-репортаж за истекшую неделю, созданный в любимом мною жанре «collage», столь редко касающимся умов твмонтажеров и тврежиссеров. Даже ФКиркоров мелированно и вне очереди (культура ж у нас ж всегда в конце была новостей) проплясал перед камерами в пустой спальне банальные пафос-частушки о любви к Джексону и преклонении перед ненавистной публикой. Ну, публичные, они все такие…

Я к чему. Веду. Да.

Там в конце-таки (непроплачено было Киркоровым) дали о культуре жару. Это и оказалось маленьким чудом моего вечера — для точности воскресенья 4 ноября, Казанской что ли Богоматери. А жар и дальновидность чуда были по телевизионному скоротечны и милы. Русская литература в Японии! Ну, вы видели по НТВ.

Понятно, что Акунин и Толстая (это он ее привез туда, 100 пудов на отсечение). Но в одной кампании я впервые увидал да еще и по ящику Пелевина Виктора с Сорокиным Владимиром! А у микрофонов пел не кто как иной Вячеслав Курицын «падону гуляит казакма ла дой — ой!». Кстати, Вячеслав за те пару лет, что я его не видел живым (то есть актуально репрезентируемым в кинематическом смысле, с поправкой на стохастичность сигнального поля) изрядно располнел, изрядно и заметно, что называют — подобрел, а это, как известно, к лучшему. Так вот… Писатели какие вместе. Так и представляю их в гостинице разом: Пелевин и Сорокин прутся и загружают Толстую импровизированной телегой… Акунин с Курицыным просто пьют… Или все гоняются по коридорам за белоикрыми японками, а Татьяна картинно прячется от белорубашечного японца за сакурой пальмы.

Видели Пелевина? Орудует палочками пищевыми лучше, чем ложкой. Все в своих очках — утверждают, что прячет глаза (и возраст скрыть удобнее и кругозор зрачков). Смеется много, но лик какой-то помятый. Слегка похож показался на Нака Борзова.

Сорокин, как всегда, красавец-концептуалист. Седина в хайре, борода кистью, осанистость, покладистость, богатырьскость. Медлительный, спокойный (будто родился и вырос на северном побережье Норвегии, среди скал и нерпов с мандатрами).

Акунин всегда похож на Евг. Маргулиса, и от этого ощущения мне уже не отделаться никогда, а поскольку сам Маргулис и его песенное наследие глубоко не трогают мою шершавую душу, то — все ясно.

Толстая умна, но умна логично. А это слегка пресно. Но все равно.

Все они, как и следовало ожидать, сначала давали автографы маленьким японским русофилам, а после накидались алкоголя.

Все это я выхватил наподобие волшебного сна в кинофанаре короткого нтвшного репортажа из Токио. Интервью нтв никто из писателей не давал.

Японию я очень уважаю — и этого достаточно, чтобы у них все еще восходило солнце. Не то, что у нас. Пелевин писал о Ниппоне, Сорокин писал и читал там даже (это еще в ОМе писали). Толстая, Чхартишвили и Курицын — не знаю, но уважают Джапан наверняка.

Кстати, Акунин по-японски, как сказал Парфенов это Аку и Нин, то есть «Хреновый Чувак». Вот как.

Почему не пригласили в Японию Егора Радова, которого уже и «Ад» издал громкой серией — ума не приложу.

ИZбранное

Авторы

Сборники