ОТРАДНОЕ БЕСПОКОЙСТВО

Летом семья Ульяновых едет из Симбирска в деревню Кокушкино. Первый этап путешествия — на пароходе по Волге, до Казани. Прокатиться по Волге, да еще вместе с отцом, который умеет так интересно рассказывать обо всем, что открывается взору, — это, по словам старшей сестры Володи Анны Ильиничны, было «лучшим нашим удовольствием и предметом далеких планов и разговоров». Как жадно ловили дети каждое слово Ильи Николаевича!

— Всегда любящий и добрый, во время этих путешествий он бывал особенно заботлив, баловал нас особенно. У меня остались в памяти от того времени некоторые мелочи, полные такой тонкой предусмотрительности, на какую не всякая мать бывает способна. И, доставляя нам массу удовольствия, поездки эти всегда еще теснее сближали нас с ним.

Звучат сигналы отправления, и двухпалубный пассажирский пароход медленно и важно отчаливает от дебаркадера. Разворачиваясь носом к середине реки, он дает прощальный гудок и постепенно убыстряет ход.

Володя непоседлив. Ему не терпится поскорее узнать, что делается в машинном отделении, на палубе, а особенно — в каютах и на капитанском мостике. Ощущение необыкновенной легкости и отрадного беспокойства охватывает его. Отстают, уменьшаются в размере знакомые строения на берегу, уплывает вдаль любимый Новый Венец. Нос парохода врезается в надвигающийся на него голубой простор.

Внезапно все исчезает, и Володя остается совершенно один в беспредельности голубого сияния. Через неопределенный промежуток времени из бездн этого пространства быстро и беззвучно приходят фантастические существа — кварки. Они не похожи ни на что знакомое и похожи на все сразу. Их даже не видишь, но в собственной памяти успеваешь зафиксировать непрерывную череду их фантастических телесных превращений. Это обитатели самого неприступного и самого открытого мира — мира фантазий и грез. Володя стоит, окруженный плывущими, летящими, парящими кварками. Существа объединяются в тройки, и эти тройки отбрасывают позади себя бесконечные тройственные последовательности. Мир, наполненный самоподобием, раскрывался подобно экзотическому цветку, гипнотизирующему случайного наблюдателя трансом невиданной динамики. Кварки тем временем говорили и говорили. Их голоса плавно и точно проникали прямо в володин мозг, откладываясь там радужными пластами впечатлений. Кварки предложили мальчику некий выбор, но тайком откуда-то примешавшийся к восторгу страх заставил Володю вдруг отказаться от ответа. Кварки продолжали танцевать и кружиться, они говорили о том, что будущее дело жизни Володи окажется напрасным и принесет лишь плоды колючей горечи. Они пели о чем-то, что изначально содержалось в мире Новых Венцов, Казаней, Кокушкиных и Симбирсков, в мире Санкт-Петербургов, Вен, Лондонов и Нью-Йорков. Это что-то было доступно только через изнанку Игры и позволяло устранить из мира беспокойство, оставив отраду. Это что-то было волшебным и необыкновенно простым — именно поэтому оно должно было рано или поздно произойти с миром Игры.

Существа, переливаясь удивительными незнакомыми цветами, говорили еще о множестве вещей, но Володя уже ощущал чье-то выжидательно-холодное присутствие в своем сознании. Этот кто-то успел подмешаться с приливной волной голубого простора к контакту с кварками. Все песни и танцы фантастических существ этот кто-то сопровождал замаскированными под володины мысли комментариями, а все картины поворачивал под своим острым углом. «Ты, — вдруг услышал Володя прерывающийся от волнения голос в своей голове, — пойдешь другим путем.» Тут же голубой простор стал штопором вывинчиваться из его остановившегося взгляда.

Чуть позже сестра Оля спросила у Володи, отчего он вдруг стал таким оцепенелым и задумчивым.

— Был бы кнут, а лошади пойдут, — серьезно и быстро ответил Володя.

ИZбранное

Авторы

Сборники