Заблудившиеся в дериватах

Среди народов Азии распространено поверье о том, что при фотографировании человека у него забирается часть души. Поэтому на Востоке издревле стало традиционным фотографирование людей без использования фотопленки.

В этом отношении примечателен процесс фотографирования в дзенском стиле. Этот метод принципиально смыкается с даосской практикой недеяния — у-вэй. Во первых, съемка происходит, само собой, без пленки, даже не смотря на то, что наличие так называемой души у индивида подвергается основательному сомнению. Затем производится полноценная процедура проявки несуществующей пленки, а после этого — печать фотоснимков. В некоторых наиболее радикальных школах современного дзен (как например в корейской Грязной Земле) печать снимков осуществляется без фотобумаги. В монастырях и общинах проводятся выставки, победителям фотоконкурсов вручаются призы, лучшие работы публикуются в монастырских печатных изданиях.

Западный мир напротив — погрязает в пучине порочной визуальности. Эскалация этого патологического процесса в конечном счете приведет к железной фиксации у населения так называемого греха Неведения. Величина Неведения достигнет такого масштаба, что по сравнению с ним самая разнузданная и извращенная похоть и самые коварные посягательства на жизнь живых существ будут казаться всего лишь блеклыми, неудачными снимками с картины всеобщего антропологического цейтнота.

Судите сами. В одном из номеров «Огонька» за прошлый год (да-да, это то самое издание, которое полностью контролируется вторым анально-территориальным нейроконтуром, если судить по частоте употребления в социально-политических материалах слов «срать», «срака», «говно»), так вот в одном из номеров интервьюировался действующий макет коммунистического депутата госдумы Лигачева. Абсолютно ничего нового ни в вопросах, ни в ответах, естественно, не прозвучало. Просто еще один артефакт полиграфических отходов. Однако, уже третий по счету вопрос журналиста Дм. Аксенова демонстрирует нечто характерное для постсоветского сознания, нечто, демонстрирующее глубочайшую степень онтологического фиаско огромной части местного электората.

Вот какой вопрос, похоже без единой задней и передней мысли, вырывается из коралловых уст журналиста:

— Но ведь социальная справедливость, равенство убивают конкуренцию, стремление к развитию. Все равно все дадут, зачем к чему-то стремиться?

Как наглядно и наивно брезжит мысль! Но рассмотрим ее чуть детальнее, пока она не отняла у нас оставшиеся ошметки нашей национальной души. До сих пор, за всю мрачную и макабрическую «историю человечества» нигде ни единого раза не была в достаточной для обсуждения степени продемонстрирована эта Социальная Справедливость. И эта справедливость, и равенство до сих пор существуют в фантомном пространстве политической утопии, лишь уводя умы в сужающиеся закоулки силлогических построений. То же самое можно сказать и о «конкуренции», понимаемой исключительно в рамках англосаксонских школ эконом-теории. Либеральное доктринерство в наивысшей точке своего невысокого развития способно вызвать у думающего человека только кислый привкус во рту, приступ скуки и позывы к рвоте. Совершенно непонятна логика, по которой множество отвлекшихся от мамонта мужиков считают, что равенство и справедливость (даже в их понимании) могут убить стремление к развитию (даже в их разумении). Племя покрывает своих членов множеством запретов и табу, биологически корректируя уровень жизненной стабильности — для размножения и пролонгации рода, не допускает «развития», а затем в какой-то момент платит своими мамонтами некоему отмороженному рюрику с синими усами садомазохиста, чтобы он наконец покняжил над ними с умом, ибо соседнее племя что-то больно стало «развиваться».

Кроме того, вот это «все равно все дадут, зачем к чему-то стремиться» — хорошо обрисовывает стратегию поведения практически всех отечественных политиков, которым уже «дали». Зачем еще развивать? Себе, как говорится, дороже. Потому что, по их мысли, всякое более-менее отличное от нынешнего «развитие» приведет только к «бессмысленному и беспощадному», без вариантов. Поэтому в госдумах и не наблюдается представителей относительно радикальных стратегий, за исключением пары юродивых — племя всегда озабочено постнатальными проблемами выживания и стабилизации, оно не терпит экспериментов и уже вполне согласно на классический образец протестантской «здоровой конкуренции». То, что кресложопые способны «к чему-то стремиться» — всего лишь вид, всего лишь видимость, оправдывающая их племенной статус. А иначе — куда же подевался яблочный Африка Бугаев с его сенсационным для вечной мерзлоты проектом легализации легких веществ? Все равно все дадут, братан, зачем к чему-то стремиться?

Помимо всего этого, предположим, что неким образом созданы условия для действительных социальной справедливости и равенства. Из чего вообще следует, из какого эмпирического опыта вытекает, что стремление к развитию у всех поголовно притупится и исчезнет? Лигачев на этот заковыристый вопросец нес какую-то концептуально-автобиографическую ахинею про 21 самолет в сутки во время войны. Но он уже старик, в его нейронной системе происходит серьезное отмирание сексуального, биовыживательного и даже самцово-территориального паттернов, остается только семантический контур времясвязывания (избранная терминология Т.Лири используется только для краткости описания). То есть Лигачев способен только вспоминать и проецировать «реванш прошлого» в будущее. Если отбросить Лигачева в его прошлое, то ответ на данный вопрос очевиден. При любых формах организации «равенства и братства» племя будет продолжать выполнять свои биологические программы, которые в нашем обществе белых людей уже горделиво именуются социальной и политической сферами, а комплекс табу и отдушин — сферой культуры. Рюрики в креслах так и будут зажаты в тисках между анально-территориальным и генитально-сексуальным контурами, ибо статус рюрика прежде всего сформирован на его возрастной отметке — охранять свою территорию, гадить на соперников и делать потомство, и сохранять ячейку племени. Подрастающее же поколение, еще не вплотную вошедшее в фазу оплодотворительно-родительского периода, всегда будет пребывать определенное время в пределах семантического, познавательного контура своих нейросистем. Только эта категория племени и будет обладать возможностью к полноценному стремлению и развитию. Правда, не так долго. Уже упомянутый западный бум визуальности как правило быстро захватывает молодое сознание, используя бьющие наотмашь образы из агрессивно-самцового и эротично-самочного резервуаров, в результате роботизация племени только возрастает. Единственная полоса света в этом затхлом царстве плоти заключена в том, что с каждым десятилетием возможности для онтологического совершенствования у молодых людей становятся интенсивнее и эффективнее. Это наблюдается на так называемом «техническом прогрессе», об опасности которого так долго говорили святые коммунисты древнего Востока. Теория пригожинских скачков в неравновесных системах, говорят, с высокой степенью точности приложима к экономике, и к экономике России последних десятилетий в особенности. И в данном случае мысль следует сводить не к техническому комфорту общества будущего потребления, а к рывкам и прорывам мысли, не стесненной рамками и моралью вечно средневекового племени.

В Австралии под руководством какого-то китайского профессора удалось телепортировать первый объект — это не физическое тело, а всего лишь короткий отрезок лазерного луча, но все же. Это означает, что все их богомерзкие лозунги, развешенные на бигбордах по нашим улицам («Тепло не бывает бесплатным», «Бесплатный сыр бывает только в мышеловке: заплати за свет» и т.п. херня) не стоят и выеденного сальмонеллой мирового яйца. Не так далеко время, когда полученный в Австралии эффект ляжет в основу принципиально новой технологии связи и передачи данных, а такие лузеры, как я и мои друзья будут избраны объектами целевой рекламы для реализации страшно подешевевших средств спутниковой связи; ну а уж мы сумеем по-своему распорядиться всеми этими игрушками — мобильными, факсами, принтерами, веб-камерами и хуямерами.

Что же касается всех упомянутых выше нейроконтуров (а это лишь четыре основных масти, но далеко не все), то более подробно обо всем этом можно прочесть в работах по квантовой психологии уважаемого партизана из враждебного отряда Роберта Антона Уилсона. Здесь же я использовал эту терминологию исключительно для краткой обрисовки имеющейся и сквозящей изо всех щелей догматичности отфотографированной русской натуры. Один из самых закоренелых и утопленных в анально-территориальном дискурсе авторов «Огонька» — Михаил Леонтьев — представляет из себя прямо-таки достойнейший экспонат из музея антропологических проб и ошибок. Нисколько не заботясь о том, смешон ли его запал, свежи ли его амбиции, этот экспонат упорно докладывает о геополитическом состоянии дел в таком ключе, что теперь нам надо сделать с Грузией это, с Украиной пора уже поступать так, Белоруссия, мол, говно, но надо туда погрузить наши руки и в таком духе на всю полосу. Что я вижу? Я вижу, что абсолютное большинство граждан СНГ заражено какой-то неандертальской бациллой политологического дискурса. Все вокруг, даже практически все мои знакомые заимели обыкновение, когда доходит до высказывания каких-то своих политических или социальных мнений, говорить: Россия то-то и то-то, а Украина там-то и так-то, Франция и Германия туда-сюда, Америка еби ее мать так и сяк, Грузия то да се… В таком исключительно духе. Но что это за Украина? Россия? Грузия? Кто конкретно имеется в виду? Неужто все уже перешли на жаргон «Розы мира» с букетами эгрегоров и уицраоров? Сомневаюсь. Россия, Беларусия, Америка, Германия — это географические названия каких-то стран. И когда они употребляются для обозначения амбиций и тенденций какой-то группы властных лиц или некой организации — происходит совершенно некорректный и пошлый перенос и перекос понятий. Ну что такое Украина, в конце концов? Что значит хохлы, например? Чего ждать от этих абсолютно гипотетических хохлов, как не ответного антикацапизма? Есть огромное количество разных людей, которых если даже и сгруппировать по ментальным или иным категориям, то выйдет слишком разнородная картина. Как можно проецировать на отдельного гражданина решения, принимаемые иными гражданами «из руководящего звена»? Откуда повальная тяга к эдаким обобщениям? К тому же предельно заразная — замечал подобное и за собой.

Я не участвую в выборах и переписи населения, какое же я имею отношение к Украине? И какое отношение имеет к Украине ограниченное количество лиц, засевших в верховной раде? Поскольку я русский и с детства говорю по-русски, то выходит, что я только по месту жительства как-то отношусь к Украине. То же можно сказать и об огромном количестве украинцев. Но я не проживаю на территории России, и во всех этих разговорах о политике я как бы автоматически попадаю в эту универсальную Украину. И в данном случае мне обидно и досадно и за украинцев, и за русских, потому что всякое гипотетическое сталкивание лбом множества разных людей — это великая глупость. То же и с любой «страной», к которой в разговорах, а значит и в сознании применяются глаголы женского рода единственного числа. Только различение, только конкретизация, только понятийный апартеид и вербальная дискриминация помогут живым людям всех этих грузий, россий и заиров освободиться от мертвой обобщающей коросты неведения. И пусть господин Леонтьев кудахчет о чем он хочет — ему уже вряд ли помочь. А стоит хотя бы лишний раз подумать, прежде чем говорить — подумать о том, что никакой России или Украины нигде, кроме как на карте нет. Есть различные люди и группы людей с различными тенденциями, опытом и мыслями. Есть, в конце концов, одно огромное земное племя с очень сходными кнутами-пряниками на местах. Конечно, я допускаю простор для национального мышления, кто бы что под этим не понимал, но и в этом случае не стоит впадать в бред национального обобщения. Потому что в своей базовой структуре любое современное общество остается даже не феодальным или рабовладельческим, а конкретно первобытнообщинным. Просто для этого надо в него всмотреться, как в зеркало. Просто для этого надо трезво и непредвзято подумать о том, зачем Тер-Оганян рубил иконы и почему на него так круто после этого наехали. Прочих примеров — пруд пруди. Утопнуть можно.

Так что фотография, равенство и рука америки с рукой кремля — это не цацки-пецки.

Я к чему веду-то. Видите, как все глухо и непросто? То то и оно, что лажа. Поэтому, пускай каждый занимается своим общим делом, раз уж так выходит, что средние века подзатянулись. Живите, любите, отдыхайте, готовьте к подлогу свинью, ходите на работу в офис. А если что-то не устраивает — выходите в чисто поле, садитесь на землю и… как пела рок-звезда: «брось домкрат мечты и бейся лбом в меня».

ИZбранное

Авторы

Сборники