Посрамление сущего

1.

Желатиновый комп тихонько стоял на столе. Паталов приблизился к новинке — она мелко задрожала. Отблески пробежали по ней грустно и ленно.

«Врезать что ли? — подумал Паталов внезапно. — Ведь оно не понимает ничего.»

Эта мысль белым взрывом ослепила Глеба Глебовича. Он замахнулся — один раз, другой, третий! Вспомнился давний стих нерожденного одноклассника:

вепри в сумраке помойки
что вам мелкие окурки?
пусть над ними плачут сойки
птичьих слез пусть льются струйки

вы же гордо отрекитесь
от колоды и от кола
жизнь не баня и не школа
так что вы сквозь жизнь неситесь

яйцами увы златыми!

Но было чересчур поздно: комп чуть пузырился и уже управлял домашними обоями. Глеб лежал, грубо обернутый бумагой, с твердым рулоном под головой. Часы болезненно издевались над ним, погибая на своей северной стене.

«Выберусь из этого, — дал себе слово Паталов, — напишу фантастический рассказ.»

Но жизнь оборвалась. Остались неосуществленными планы. А за Паталова заниматься его гигантомахиями было некому.

Некому было даже зайти к нему в будку и размотать холодные телефонные провода, любовно врезавшиеся в уже рыхлое горло.

2.

— Вот, — сказал Чебураков, главный дизайнер по связям с общественностью Генерального Представительства корпорации «Носок» своему товарищу Филу Говье, старшему менеджеру отдела международных поставок по Выделенной Лицензии Международной Торговой Палаты #355 ебаной матери пизженный хуй.

— Вот, — сказал Чебуреков Саша товарищу Филу, — вот она.

Он распахнул перед личиком Говье свой гигантский чемоданишко. Пахнуло резко и дико. Говье отшатнулся затылком о полку с драйверами и молча рухнул под стол.

Чебучкин осторожно заглянул в собственный чемодан. Старуха была на месте, по прежнему сложенная вшестеро.

На столе томно зажурчал телефон. Чебубздеев поставил чемодан к окну, быстро перешагнул через ноги Говьеда и снял трубу.

— Алло! Да! — произнес Саша спокойным голосом религиеведа. — Это офис… С вами говорит Александр Челубеев, ответственный секретарь межрегионального комитета при Федеральной Поведенческой Ассоциации приебнутых охуевающих пидаров сучьей воли… Да… Да… Безусловно, я мог бы отчетливо это прокомментировать, если бы вас не ебали-переебали забытыми воспоминаниями Междуляжечного Фонда по хуиному соглашению от… совершенно верно, от 13.04.56… вот видите… да, он здесь… Погодите секунду, я спрошу, чтобы пока у вас пизда не отсохла в стельку… Момент!

Чебырдец положил трубу на стол, наклонился над Говьедом, посмотрел ему в лицо, а потом длинно сплюнул ему в лоб. Однако, плевок попал тому в левый глаз.

— Уох! — крикнул Саня в трубу. — Вы знаете, его в данный момент нет, он на заседании Совета по делам Пиздетта-Хуеветта… только что был и… что передать? Ебать?… Угу… угу… по дружбе? Ясно… ясно… ясно… Всего вам заебаться дико по пограничным областям!

Положив трубу на место, Чеббельд сладко потянулся: выгнул спину, раскинул в стороны руки и запрокинул голову. В этот момент старенький факс тяжело и грубо врезался Александру в пах. Чебураткин согнулся, задев щекою угол стола, в его глазах все посерело. Следующий факс-удар пришелся, естественно, по горбу — отчего Санек почувствовал в организме радостную беготню крови.

Чебайтис упал под стол и притворился бессознательным телом. Над ним некто проделывал тайную манипуляцию в воздухе. Поняв, что самый момент не терять ни секунды, Сашок открыл мерцающий зеленью глаз. Над ним стоял Фил Говье и пытался быстро расстегнуть ширинку, вероятно, чтобы как следует помочиться на главного дизайнера Чебалупина. Движения Фила были порывисты и от этого ширинка все время ускользала куда-то вбок.

С лица Готьки свисала нить сашиной слюны, кончики ушей были забрызганы кровью.

— Да ты никак затылок себе расшиб, родимой? — спросил Чеболдушкин приветливо из под стола, превозмогая нечеловеческие ощущения в яйцах.

Говьи от неожиданности сразу одолел мотню, и из ее проема сам собою вылез смехотворный иноземный член в фиолетовом предохранительном капюшончике. Фил оторопело смотрел на Чебздюховского, швыряющего в него с пола каким-то любопытным предметом. Когда вещица приблизилась к виску Фила, он осознал, что это — его любимый бюстик Дианы-Охотницы, штучка, которую он возил с собой повсюду, которую про себя называл «левой и правой богосиськами» и от которой сейчас принимал неумолимую кому, из которой он сможет выйти только при содействии лучших врачей-педерастов с Западного побережья да и то — через 18 месяцев.

Говью упал на прежнее местно, окровавленный, с оголенным вставшим фиолетовым членом.

По мере того, как увядала твердость члена коматозника Фила, у Чуберушникова потихоньку отходили яйца.

— Пряников бы сейчас, — в каком-то бреду прошептал себе Саша, — или водки.

Чебукошкинд осторожно поднялся и подошел к окну. Перед ним отстраненно расстилалась Москва, разведшая в разные стороны свои мужественные дороги-ноги. Вдруг спохватившись, Чкобдрлзгвн завертел головой. Чемодан исчез. Словно его тут никогда не бывало.

Александр в холодном поту подошел к желеобразному компу и раздавил его телефоном, как огромного клопа.

Над полуденной Москвою пронесся неслышимый никем долгий, протяжный вой, полный фиолетового отчаяния и безнадежного пиздеца.

3.

По иронии судьбы, те, кто изначально одарен прекрасно сложившейся судьбой, не могут обладать даже слабой тенью какой бы то ни было иронии.

Так и здесь. Изначальный организатор всего этого — Глеб Беглецов был сам инспирирован неким Даниилом Иоанновичем. Предполагалось, что желатиновый комп устроит особого рода дельце, обстряпать которое не по плечу людям, даже таким, как я и вы. Но вышло иначе. Побегушкин был уничтожен коварной новинкой. Процесс вышел из под контроллера. Те, кто по ходу игры должны были стать простыми и невонючими марионетками в желатиновом раскладе — тоже оказались в концептуальном цейтноте. Да и сам полужидкий аппарат постигла наглая участь.

Так кто же в итоге выиграл? Кто?

Бизнес?

Искусство?

Жизнь?

Единственно верный и дурной ответ был написан кем-то вчера в 17:09 на левой стенке пабного туалета:

Выиграть мог бы только тот осиный рой, что называется пост-олимпийской дружбой.

Теперь — копировать и множить!

— - -

конец

ИZбранное

Авторы

Сборники