Из грустного двухтысячного лета…

По всей видимости, неслучайно, что я пишу это иz середины лета 2000 года, как может быть неслучайным вообще все.

Искренне теплые чувства вызывает то, что ОбсЕрвер живет своей жизнью (если всех нас устраивает то, что в данном смысле подразумевается под словом «Жизнь»). Наверное, прежде всего, я имею в виду постоянно самопополняющуюся информацию этого сайта. И, наверное, это замечательно. Возникает образ разросшейся многоголосой Доски Объявлений, немой, плоской, быстрой и неоднозначной; включающей в себя Книгу Жалоб и Предложений, Книгу Предположений, постоффисбокс-арт-каталог, наконец, гипертусовочный аналог.

Это объявление вполне может пройти незамеченным, если случится «плотняк» завески-заливки-заклейки других объяв. Но кто-то успеет заметить, как это всегда бывает, в последний момент.

Я от всей души хочу попрощаться с критикой, какой ее себе всегда представлял и какой она могла выглядеть в моем случае. Я и без того постоянно боролся с некими стилистически-рамочными призраками критической догматии, так сказать, вывяливал ИЗ себя по кеглю мумифицированного работника пера и извилины. Не знаю, насколько это было необходимо той публике, что постоянно присутствует здесь, однако, я получил свою долю опыта — это точно.

Теперь о ВРЕМЕНИ, которое есть. Три года назад мне было не до того, чтобы методично читать все, что издавалось на бумаге по поводу литературы, искусства и культуры. Мне было чем по-настоящему занимать свою жизнь, хотя сейчас я и не вспомню, что и где я делал в то время. То есть информацию не искал целенаправленно, все происходило спонтанно — в свое время, на своем месте. Таким образом, некоторые куски информации спонтанно находят меня через три года (останавливаюсь на этом, поскольку срок в три года кажется сейчас чем-то максимальным в смысле опоздания). И это ничуть не менее приятно.

Дело в том, что в 1997 г я как-то пролетел мимо номеров «Иностранной литературы». А теперь у меня появилось несколько слов по поводу ## 9 и 10 за 1997 год.

Кто-то читал, кто-то нет. В номере 9 Алексей Цветков с материалом «Судьба барабанщика (примечания к постмодернизму)». В следующем, 10-м — Милан Кундера «Творцы и пауки (из книги «Преданные заветы»)». Все это можно найти здесь.

Эти два материала, синхронно попавшие в резонанс с моими внутренними мелодиями, помогли мне вернуться на то место, которое я считаю своим. В этих двух материалах я увидел то, что мне давно хотелось выразить, но я, видимо, не смог проявить достаточную для этого ясность и простоту. Короче говоря, и Цветков, и Кундера — известные писатели. Известных писателей много. Но вот именно к этим двум мнениям я сейчас присоединяюсь (скажу честно — не знаю, что будет дальше и надолго ли это «вечно вечное настроение»). Там высказано то, что я множество раз пытался сказать, бравируя, хулиганя или просто выпендриваясь. Еще раз хочу сказать: не самоуничижаюсь, но использую шанс перескочить из этого стремного экспресса, куда меня занесла наша небезызвестная цивилизация, в последние вагоны того поезда, в котором я ехал раньше. С обзорами на ОбсЕрвере (с моими, говорю только о себе) покончено. Знаю, я — авантюрист. Но с этим ничего нельзя поделать. Надо использовать положительные моменты этого качества. Лечу в свой прежний вагон. Вряд ли это — Желтая стрела, какой ее увидел Виктор Олегович. Обычный, пассажирский поезд. Сколько раз я не ездил на этих поездах — все они, в конце концов, приходят в пункт назначения, это уж сто пудов. А по пути совершают очень немало остановок. И там может быть интересно, — все то же самое, конечно, но — интересно по-своему. Да и сам поезд — только средство (в том числе и передвижения), мы на нем едем, куда нам нужно.

Как Пригов в каком-то там фильме — сидит и пишет на машинке печатной прямо в купе.

А мне есть что написать. И я был бы рад, зная, что буду писать это и для вас. Правда.

ИZбранное

Авторы

Сборники