Комментарий к русской народной сказке «Маша и Медведь» (а также к тексту песни БГ с одноименным названием)

Не скажу, что это почти как Мэрилин и Мэнсон — звучит несколько иначе. Но кроме обозначенных в заголовке мне не попадалось каких-то других описательных систем с таким же идентификатором — «Маша и Медведь»… Признаюсь, шальная третья мысль просвистела куда-то в направлении одной из поз парной тантрической практики, что-то очень сложное, через спину, грубо говоря, вверх тор…..ми, но я решил не следовать за ней и обойтись без необдуманных шалостей.

Продвигаясь вдоль сюжета, сразу извинюсь за архаику текста «Аквариума» — «когда это было! ведь в прошлом году!» — и больше сосредоточусь на самой доисторической сказке.

Маша, стало быть, будучи, несомненно, по всем понятиям и того, и теперешнего времени Душой, заблудилась в лесной чащобе. Предельно ясный образ — людская глушь, дебри физического существования, черная и косматая глухомать лесная.

Нашлась опушка с пряничным домишкой и шишкинскими мишками. Три медведя — это, конечно, обширный образ. Здесь явно присутствует время. Кроме далекоидущей версии, что это — прошлое, настоящее и будущее, это еще и три условных возраста: малолетство, возмужание и зрелость. Остановимся на зрелости так называемой «звериной природы».

Маша-Душа, используя домашнюю хозяйственную утварь медведей, демонстрирует чудеса материальной предметности: с появлением сознательного элемента становится возможным, используя косолапые неповоротливые конечности, творить порядок и чистоту в доме, создавать уют и, конечно же, производить волшебный с точки зрения рядового медведя продукт — ПИРОЖКИ. Вкус и внешний вид которых просто-таки не поддаются никаким описаниям. Никаким.

За всем этим стоит стратегия, характерная для всей Игры в целом. Медведи довольны, они оттягиваются на своей изумительной опушке и не могут нарадоваться. Однако, все помнят, что еще недавно ничего подобного не было. Никаких пирожков, кружевных перинок и занавесочек на оконцах. Маша начинает использовать все преимущества роли пленницы — она просит передать «на Родину» хотя бы волшебный продукт душевного искусства, раз никак невозможно самостоятельно вырваться из чащобы кармических узлов и воссоединиться с Семьей — таинственными Дедушкой и Бабушкой.

Ее доводы кажутся зверям несомненными и основательными. Еще бы! Одни пирожки чего стоят! И вот зрелый Медведь, определенно знающий в лесу все «ходы-выходы», берет лукошко и отправляется в путь.

Предоставим специалистам исследовать этимологию слов «лукошко», «лукошь», «лукавый» и т.д..

За пафосным строем астральных симфоний стоит небольшой обман. Маша сидит в лукошке (если это — короб, тогда тем более — катабазис) и использует Топтыгина. Звериное начало слабо ведется на этику — Медведь то и дело собирается сесть где-нибудь на пеньке, да и оттянуться слегка на пирожке. Но ГОЛОС настигает его: «Не делай этого! Я все вижу! Так и знай!». Некто, попавший якобы в плен, здесь пытается внушить этому же плену, что он является неизмеримо более могущественной и высокой сущностью. Обман этот прекрасен своей наивной крепостью — Медведь, несущий беглянку, воспринимает голос, что называется, «у себя в голове». Ему остается только поражаться и убеждаться, что, в общем-то от него и требуется.

Манипуляция Телом-Медведем достигает своей цели. Околдованное чудовище, этот, не побоюсь этого слова, голем, подсаженный на пирожки, самолично исполняет собственное фиаско, так сказать, в перспективе. План побега при всей своей дерзости и простоте сработал (а возможно, что на том уровне, о котором идет речь — сработал благодаря им). Маша вернулась к Деду с Бабкой (снова мелькнула какая-то мысль об Арьяна Ваэджа), а Медведь получил бесценный опыт (типа, как работает Полупроводниковый Тандем).

В случае песни БГ, мне кажется, работает именно совместный образ — Маша-и-Медведь, как специально организованная модель микрокосма на шахматной доске Лилы (игры сознания).

Итак, это был план побега. Искусство печь пирожки и прочие добродетели карма-йоги использовались в качестве единственного возможного средства. В одной из самых волшебных сказок — никакого, в традиционном понимании, волшебства. Один узор космических отношений.

В одном языке существует термин «богопознание», в другом — термин «шизофрения». Оба только косвенно касаются описания некоего процесса. Если бы Медведя с самого начала потенциально не интересовали никакие пирожки, а тем более Маши, то неизвестно, что бы стало с несчастной девочкой (можно предположить, какие вариации принесло бы в сюжет появление, допустим, Лисы, уже отметившейся в Священной Саге о Колобке).

Естественно, что все, описанное в сказке напрямую относится к каждому, кто оказался способен с ней ознакомиться. В этом, видимо, и заключена помощь — краткий «хэлп» на случай, если покажется, что окончательно заблудился.

В данном случае хорошо наблюдается вся относительность морально- этических установок — Машина ложь или же ее обман существуют исключительно «во благо», как уникальный инструмент, которым некто транзитный воздействует на сознание его носителя.

Чтобы не прикидываться излишне дидактичным — посвящаю этот краткий комментарий машам всего мироздания, пекущим свои пирожки или только научающимся этому кулинарному искусству.:бвм

ИZбранное

Авторы

Сборники