Стандарты одаренности

Знание - это нечто большее, чем информация. Человек интересен именно с точки зрения наличия в нем знания (опыта), а не в качестве придатка-резервуара к информационным потокам.

Существует мнение, похожее на чей-то горестный опыт, что глобальная экономическая унификация, идущая по планете, сопровождается особым компенсационным процессом: шаг вперед в этой области обязательно вызывает такой же откат назад в сфере культуры и политической системе. Конечно, пелевинский Оранус - модель утрированная, но от этого не менее реалистичная; культура и политика, сливаясь в единый хэппенинг, оказываются ходовым экономическим товаром, как это и происходило всегда. Только вот нынешние "брахманы"-жрецы, усердно исполняя ритуал "мозгового массажа", уже сами не понимают, для кого и зачем они это делают. Перспектива не то, чтобы мрачная, но - вообще никакой. Тем не менее, герой пелевинского "Generation П" оказывается человеком думающим, накапливающим опыт, и при случае все-таки свершает ряд важных и, видимо, прогрессивных действий.

Вернемся к теме унификации. Развивающаяся не по дням технология требует от человечества стандартизации средств массовой информации. Это распространяется и на сообщения, которые передаются СМИ. Немецкий философ Теодор Адорно считал, что средства массового информирования по своей сути являются инструментами стандартизации культуры. Но это не означает всецелой однородности - массовость коммуникаций оказывается тождественной своей базовой структуре, то есть массовости потребления. А массовое потребление при всей своей кажущейся обезличенности имеет четкую тенденцию к видоизменению и индивидуализации, когда покупателю-потребителю демонстрируется все самое особенное, характерное и в то же время популярное и естественное, что есть в данном товаре. Этим достигается низведение потребителя до уровня продаваемого ему товара, что особенно заметно на рынке информации. Этот рынок, как всем уже давно ясно, стремится к глобализации. Канадский профессор Маршалл Маклуган выдвигал идею Глобального Поселения еще в конце 60-х. Сегодня мы спокойно можем констатировать, что в коммуникационно-информативном смысле уже живем в Глобальном Поселении, где универсальным регулятором отношений между людьми служит рынок, а его дальнейшей унификацией и "отовариванием" культуры занимаются информационные технологии. Данный этап развития современного общества вполне можно было бы назвать аллегорически "Мультимедиа мясного павильона".

Плавно перехожу к теме рунета. Бездушные "вытесняющие" технологии требуют от людей: подгони свое послание под стандарт! унифицируй свое сообщение! Да, этого требует сам принцип устройства нынешней системы коммуникаций. Однако, о каких единых стандартах сейчас может идти речь, если даже ежу видна разница между т.н. "ментальностью" и историческим самосознанием различных этнических групп, проживающих на поверхности нашего голубого "мясного павильона"? Отсюда - тенденции к объединению и некоторому обособлению (в культурном смысле) на базе общего языка, т.е. общего типа мышления. Это, конечно же, хорошо - рунет, японанет, маоринет и ромалэнет, но Оранус действует там точно так же. Происходит несколько парадоксальная на первый взгляд обособленная унификация. В рунете можно встретить послания практически всех, кто очень сильно захотел их там "выложить". И в ситуации бесцензурного и неконтролируемого виртуального пространства уже как-то не хочется говорить о графоманстве среди литературных объемов сети. Скорее, наблюдается ситуация массового выброса, наводящая на мысли о тотальной русской суперсублимации сразу у нескольких поколений. Русские считались благодатной читательской аудиторией. Совдеп был классической литературной страной, покоящейся на нескольких романах, повестях и поэмах. Все же, по статистике в конце ХХ века наша страна не попадала в число мировых лидеров по производству или общему потреблению информации. (Канада, США, Нидерланды и Япония - лидировали по потреблению информации; США, Великобритания и ФРГ - по ее производству.) И дело не только в языковом барьере, который единственно мешал, например, японцам продавать символьные данные по всему свету. Отчасти дело в коммуникационной периферийности русской территории. В рунете иногда бывает очень четко видно структурирование посланий и сообщений - одни из центра, другие к центру, третьи вообще не шибко в курсе. То же самое творится и в русле сетературы. В принципе, она вся, что называется, на виду. Авторитеты носят здесь чисто хронологический характер - это принадлежность к истории рунета и тому подобные вещи (если, естественно, человек - не известная по "реалу" личность). На нынешнем этапе многих живых и любознательных обитателей рунета весьма раздражают усредненно сусальные сайты, напоминающие традиционные литературные гостиные или клубы самодеятельной поэзии при государственных библиотеках. Судя по оставляемым публикой сообщениям в гостевых книгах, массе людей просто скучно и нудно то, что происходит на сетевых форпостах, посвященных совр. рус. литературе. Всплески интереса возникают, в основном, всвязи с активизацией "динозавров" - лучшим примером может служить последний роман В.Сорокина "Голубое сало", породивший в рунете вереницу эпигонских конкурсов, отчаянной критики, каких-то игрищ преданных фанатов и прочих беззастенчивых объяснений в любви и ненависти. Все прекрасно понимают, что "паблисити" в период "начального накопления информации" неразрывно связана с циркуляцией данных т.е. с функцией медиа. Все, пишущие современную или не современную прозу (поэзию) на просторах рунета также понимают и то, что по части литературного процесса они участвуют в самом объемном движении во всем Интернете. Самая пишущая страна. Вероятно, каждая вторая "домашняя страничка" потенциально является литературным авторским сайтом.

На сайте "Современная русская литература" В.Курицына есть даже список писателей, которые точно не графоманы. Как говорится, уже все, назад дороги нет. Список крупный, фамилии известные, мнения по этому поводу все разделяются и разделяются. Но, то ли из-за внушительности списка, то ли из-за подбора чемпионов создается впечатление, что посыл и его форма у многих списочных писателей весьма и весьма идентичны. Это, конечно, является научно-исследовательской темой, но, тем не менее, бросается в глаза существование давнего неписаного стандарта. Его можно назвать стандартом одаренности. Человек по имени Леонид Делицын, личность известная в рунете, на своем сайте помещал так называемый "штампометр". Вся соль там была в психосоматической "подкладке" произведений крупных авторов, но наличие слова "штамп" наводит меня на более недвусмысленные мысли.

Просто в эпистолярном жанре штампы и клише, банальности и трюизмы могут вуалироваться, незаметно растягиваться до размера самого произведения или же проявляться различными подспудными способами. Охватить всю литрунетовскую заводь - все равно, что выпить море. Поэтому ниже я попытаюсь бегло и вскользь (популярный в последнее время текстовой серфинг) рассмотреть несколько кубометров воды из этой заводи - выбраны они так, чтобы не казаться откровенным старьем - во-первых, во-вторых - взяты с популярных литературофильских мест сети, и в третьих - выбраны довольно случайным образом, т.е. достаточно интуитивно.

"The Love files". Это о той, которой все возрасты - попкорны. Рассказы, исповеди покинутых и просто тексты. Есть где развернуться банальщине, но самые откровенные излияния душ порой окупают заезженный вид продукта. Я выбрал только одно послание из местного раздела "времен года" - "Зима", приятное имя Милена. Угрожающая лирика покинутой дамы. Как и ожидалось - чувственно, тривиально и оттого - знакомо и малоинтересно. Личная тема, как правило, скользка для матерых. Легко съехать к клише и впасть в ворчливый лирико-бытовой ступор. Таких "лав файлз" - больше, чем залив, их море.

У Курицына. Именитый Мирослав Немиров, о котором много судят в сетевых гостевых, со стихотворением "Миранда" (приятное имя и оттого - знакомое). Закос под постмодернистское клиширование и кричащая, утрированная авторская рефлексия. Крайне неудачная поэзия. Видимо, проза в этом отношении для Немирова раздольнее.

Далее - там же. Наталья Смирнова и рассказ "Наука о буквах". Образец женского клиширования - боязнь четкого изложения, надуманность ряда диалогов и уход в "экстремальную" романтику. Тем не менее, в рассказе есть неповторимая атмосфера нереальности и придуманности, а главное - я не забыл содержание спустя сутки после прочтения.

С эссе труднее. Если с произведением Н.Смирновой мне еще повезло, то очерк Ильи Фальковского ужасен, глуп и немыслимо туп (там же, у Курицына). Называется "Пелевин - женщина". Если желаете мегабанальщины, суперклише и гиперштампов - самое оно. Писал не человек, а какой-то реостат. Возможно, конечно, что реостату от силы лет 11, но отчего тогда он висит на СоврВеликРусЛит?

Еще наивные читатели, отставшие от времени, высоко ценят поэта Рената Гильфанова. Я взял его РОТ (ритмически организованные тексты). Стихотворения "Курицыну", "Самоубийство лектора" и др.. Откровенные кальки с приемов И.Бродского, у которого, как теперь считают продвинутые критики рунета, действительно удачных вещей было крайне мало. Отсюда - гильфановская манерность и вычурность, которая совершенно ничем не подкреплена и даже не забавна. Способ он избрал хоть и редкий, но заезженный. Искусственные красоты, не отягощенные искренностью. Кстати очень распространенный среди молодых авторов стандарт - стараться выглядеть в собственной лирике старше и мудрее, чем они есть.

Известный поэт Тимур Кибиров - "уникальный эксклюзив" из 3-х стихотворений. Кибирова читать приятно. Потомучто Кибиров по-прежнему продвигает только Кибирова - а он это: этика и пофигизм, ирония и сарказм, доброе, разумное, стебное. Поскольку сознательно используются языковые и культурные штампы, и делается это достаточно легко (и уже давно), то лично я не вижу в поэзии Т.К. особой обезличенности. Это хороший пример упрямого оригинального стиля, воспетого как новаторский всеми литкритиками недавнего официального прошлого. То есть Кибиров - поэт-ниша и это хорошо.

Курицын вообще претендует на охват всей современной и не только сетевой русской литературы. Этот бодрый человек безогляден - например лично анонсирует "Русский литературный постмодернизм", свое многолетнее детище. Название для монографии (книги) что надо. Пишу об этом еще и потому, что какой-нибудь "постмодерн в русской литературе" т.е. небольшая коррекция названия, напрочь лишила бы Курицына титула короля попс-жанра в литературной критике.

Еще возьму для иллюстрации "Новое странное слово" под управлением Линор Горалик, тоже успевшей приобрести сетеизвестность. Здесь в самом названии заложен принцип избегания обычности и рутинности. Но, поскольку это то ли конкурс рассказа, то ли виртуальная игра, то ли все вместевзятое - рутинности не избежать. Возможно, все дело в устроительнице. Я в этот раз взял на рассмотрение ее материал об акротекстах, акростихе и акропрочем. Курсовую работу напоминает железно. Хотя, большей части аудитории этого и нужно. Но лично я увидел только текст, поданный в лоб. По прочтении стало очевидно - это бесцельная борьба со Вселенской скукой. Пока еще не надоело, можно баловаться с акростихом. И все же - познавательно, как у Д.Асламовой.

Если же судить более общо и отстраненно, то заметно, что в русской сетературе существует мощный крен в сторону т.н. "эзотеричности", как явной, так и закопанной вместо собственного таланта. Магическое и его текстовый реализм бродят по рунету давно. Правда, в литературных изысках это проявляется довольно однообразно. Понятно, что это модно, но это не главное. Если же посмотреть магически на весь реальный объем сетевых текстов, то видно следующее: унифицированный медиа-комплекс, сохраняющий параметры человеческой культуры. И происходит это при помощи самих же его пользователей (что само по себе может давать какие-то надежды на серьезное развитие). В этом есть некая магия коммуникационных технологий. И, очевидно, что сетературному литпроцессу необходимо еще немало времени, чтобы развиться по лучшим стандартам нового века. А пока ситуация в Прозе и большей части Поэзии на сети проста, как помыслы налогового инспектора. Формулировка незамысловата: потребитель, ставший равным товару. Совсем другая тема - кто от такого равенства приобрел, а кто пострадал; это еще один повод метнуть бисер для наших филологов, философов и танатологов. Гораздо более важным сейчас представляется другое. Сеть - это коммуникативное и, безусловно, виртуальное пространство. Писать и читать пока еще могут все. И многие пишут, заранее зная, что это будут читать именно в специальном месте, в сети. И не один-два человека.

Это естественный процесс, и на его ранних этапах всегда было неплохо видно, что все произведения литературного труда в рунете делятся, по большому счету, на две неравные, как всегда, категории. Одни, наиболее удачные, написаны людьми по какому-либо глубоко личному поводу и несут в себе катарсический момент, если присмотреться. Другая категория авторов писала непосредственно для сети, для рунета - и это глобальное движение (можно сказать субпостмодернизм и подарить Курицыну) напоминает больше всего какое-то информационное размножение в недрах процессорного прогресса. Унификация и стандартизация налицо. Цифровая бухгалтерия человеческих отношений - коммуникационный романтизм в самом широком ассортименте. Но это уже тема для романа. Или для переписки по электронной почте.

Есть такой феноменологический термин - экстаз коммуникаций. Вот нужно, чтоб он был. Это особенно остро ощущаешь, когда участвуешь в литпроцессе со стороны его критики, анализа или обозревания его структуры. Именно с этой стороны приходится ощущать мощные импульсы клиширования, стандартизации и обезличивания. Ведь в литературу можно уйти с головой, а в анализе можно оказаться по уши.

Но довольно о грустном. Неистребимый оптимизм вселяет мысль о том, как экстаз коммуникаций индуцирует и красиво унифицирует саму культуру, пусть хотя бы и в рамках какого-то одного языка. Очень хочется, чтобы этим языком был русский.

ИZбранное

Авторы

Сборники