Эссе обобсурде

Скорей на улицы и площадя, вон из душных квартир и комнат — идти, курить Урицкого, шарить бешеными глазами по облакам, считать макушки деревьев, качаясь пьяным в распахнутом пальто, идти и курить Урицкого.

Секунда или миг, неважно, сколько он длится, иногда больше секунды, иногда, может быть, меньше, но ночью, заглядывая в витрину освещённого киоска в чужом городе, на неизвестной улице, где много лет живут неизвестные люди и — о счастье — никто тебя не знает, ах, как люблю я этих неизвестных людей, в распахнутом пальто идти, курить Урицкого, бросая длинную тень вдоль Александровского сада

плыть, как кораблик негасимый, из какого-то там, неважно, надсада, оставляя на целую жизнь позади тысячи километров, миллион стуков колес по рельсам, шестьдесят семь спетых комсомольцами песен, гречневую кашу с тушёнкой, рыхлое печенье «Лимон» в хрустящей обёртке и много воды «Буратино», чай в подстаканниках, мягко захлопывающиеся дверцы, сигарета

в тамбуре падает в избитую морозом консервную банку

шепчу вслед какие-то слова и возвращаюсь к книге; о нет, скоро утро, шатаясь от усталости, превозмогая в себе новую жизнь, прочь из ослепших комнат — идти и курить Урицкого, шатаясь от боли, продирать воспалённые глаза навстречу солнцу, пить пиво прямо из бутылки на глазах изумлённых прохожих и думать о секунде

с одного с нею уровня

и всё.

Хмель в голове, хмель двухкопеечный. Бешеный усталый взгляд загулявшего гражданина, что бредёт к себе домой рано утром, наводит — нет, не наводит ни на какие мысли, неважно, я рад, ЧТО Я СУЩЕСТВУЮ, пусть ножки в сапожках укажут пунктиром путь от вокзалов до кировской и обратно, разгребая носками туфель жёлтые листья в аллейке Тверского бульвара, живописцы окунают лица в стаканы с водкой, наши девушки родные проносят мягкие груди, одетые в трикотаж

в наши книжки трудовые трудовой записан стаж

Денис Яцутко, мятущаяся душа в облезлых стенах нашего города, тебе шлю я привет из клетки своего одиночества, давай займёмся коллекционированием марок, Эдуард Павел Литомин, я слышал, тебя сбил троллейбус, так что упали с носа очки, — тебе единственному, Артём Фатеев, человек без футляра, без носков и без денег, Ипполит Тэн, убитый афганскими моджахедами, старший лейтенант Онищук, по глазу которого ползает муха, Костя Анисимов и братишка со сборником американской фантастики на коленях, Елена Михина сжимает ногами ляжку своего мужа, внезапно им оказался Бондарь, он забыл рычаги и кнопки, ах, Серёжка, не ты ли кружил на Стелсе над мостом Курск-Воронеж, как чёрный ворон, и смешной Жора в обвислых джинсах прижимает к плечу скрипку, Яна Всеволодовна в прозрачном комбидрессе, художница Склярова с выпуклым лбом, Михина Люда дышит колбасой в нос Андрею, Зайцев стрижёт полубаки, о люди

простите меня, простите, я устал перечислять ваши имена и приметы.

Сука жизнь, нет в тебе радостных интересов, то ли бросить всё и махнуть в Париж? — подумал и махнул на балкон курить. Смысл, где ты, ау, где мой долбанный Универсум?

Так стало жалко (надеюсь, вы поймёте эту эмоцию, заключённую в холодном безразличии ко всему) так стало жалко всех дураков, бестолково онанирующих комплексом валтасаровой штукатурки: и Вику, и Машу с их толкучкой, и Дуривье с депрессивным неврозом, и себя, неизвестно зачем вылепившего их из глины

и Фатеева который любит слово народ

и Жору с пластмассовой бутылкой

и Мешкову с дураком сыном

и Асторота с жировиком

и Букенкакелей с неустроенным бытом

и арбузы

и картошку

и себя за то что умру от рака жопы

и Вику за то что будет жалеть и плакать наслаждаясь первой в её жизни персональной потерей

и Андрея Васильевича что надо жениться а зачем

и уходящего лета

и город Воронеж

и Лену Сергееву с пьяным папашей

и Илону с пьяным папашей

и Эдуарда с пьяным папашей

и Верочку которую

и потом опять себя

потом Вику

и утонувшую в оставленном на ночь стакане дрозофилу

* * *

С утра, распугивая галок, выскочил на улецу в трусах делать зарядку, сразу устал, махнул рукой, плюнул, пошёл спать и спал до после обеда, потом уже поздно было начинать новую жизнь, решил напиться чаю, полез зачем-то в шкаф с носовыми платками и умер.

точнее застыл в невыразимом молчании сковавшем воздух было слышно как облетают листья и

сказочной болью невыразимой щемящей светлой радостью вонзилось воспоминание о голых макушках берёз о синем-пресинем небе о золотой шуршавой россыпи о той осени с которой

что ли решил пойти к мурашкиной давай мол повспоминаем всё равно твоя жизнь загублена и моя тоже но потом как представил как скучно и одинаково будет с ней ебаться так сразу и поникли берёзы и чувство щемящей радости задвинулось на манер ящика платяного шкафа обратно

а вика глупая говорит я бы родила как же меня перекосило от этих слов глупая глупая

это ж так страшно сложно

Ну почему вам кажется простой жизнь?! Вы просто звери: охота, секс, отлёт на юг, разговоры о деньгах, почему всё так просто? ЮНГИ И ФРОММЫ СТОЛПИЛИСЬ, УЧАСТЛИВО КИВАЮТ ГОЛОВАМИ, ЧТО-ТО ЗАПИСЫВАЯ В БЛАКНОТЫ: чу, вижу Набокова с сачком и обязательным онанизмом, вижу мастурбирующего от скуки поэта — что за лицо? туман, как в фильме Санта-Барбара, не даёт разобрать личность, коряво ли Дёня? Ой гладко

бродский или пригов? оба по разному но забавно вы когда нибудь видели чтобы человек специально на стул садился подрочить ему стоя не удобно на ходу он не может нужен интим чтобы сосредоточиться свечка в стакане скривилась обнажив зубки на краю деревни зафырчали собаки чаша рубаша джизус

амплификация вот

гля ка разобрало так вот пук чтобы сделать еще освобождающее инстинкты ницше друг как я тебя понимаю как я ни хуя не понимаю брата хайдеггера так я понимаю тебя ты правильно всё понял чувак суки они падлы хочется схватить топор смешно выбежать на улицу напугать старушек милиционера самого себя и вернувшись в конуру где сам себе хозяин позорно и уютно закончить самоубийством как это аписано у шукшина и чуточку с привиранием романтично у сартра а у меня и топора нету

вы думаете я дрочу почему?! ха ха ха ОТ СКУКИ от бессмыслицы времени от структурного не голода нет от структурной смерти ёб его мать этого слова структурный без него обойдусь итак

Я ДРОЧУ В ПОПЫТКАХ ИЗБЕЖАТЬ СМЕРТИ ибо за что ещё в этом мире можно так удобно ухватиться ощущая дуновение из призывно отверзшего пасть колодца впрочем и не дрочу уже
совсем опустился

ГЛАВА ПОСТУПАТЕЛЬНАЯ N 12/2
HSUFNTKMYFZ GFCNM GHTLKFUFTN DRK.XNM NTKTDBPJH хм
рыгательная пасть отверзшего душу колодца обиженно предлагает включить телевизор вытащить из холодильнека ниточку колбаски освежающую струйку горчицы взять книжку поглупее фантастеку например или толкиена и не забивать себе голову что дескать я прям герой парсоновской стенки

ты мол блядь филистер не забывай двадцать два часа в сутки ты буржуйский выродок любящий пожрать и поспать и позаглядывать под юбки а что касается скуки так видимо исписался толька и всех дел то

ну ка где там попа пися сися анус
муций потянулся и приятно подумал о колбасках с чесноком
и квашеной капусте

нехотя подумал о Поле
Интересно, что она сейчас делает, допустим, спит, ну, а что она делала вечером? ругалась с дочкой (моей, заметил в скобках, дочкой) но про неё-то даже и не вспомнил, вообще не ощущал нихуя пресловутого феномена отцовства, ну вроде как в фильмах: они встречаются через двадцать лет, она говорит: это твой сын, и мужик смешно переворачивает жизнь — нет, у него с этим было просто, об девочку ему было плюнуть и растереть, он, строго говоря, не считал возможным у детей наличие души, ведь душа бывает у некоторых мужчин и у баб, с которыми ебался, но у последних по большей части какая то плохая

Дочка будет такой же дурной неврастеничкой, как мама (вот слово мама его приятно возбудило) впрочем, у неё, помнится, был талант неплохо рисовать слона на обоях, но разве хватит у француженки мозгов вовремя отправить дитё в художественную школу (колледж — поправил себя) там где под бесстрастным взглядом гипсовых аполлонов в пустых аудиториях собрались на водопой колченогие мольберты, её раком лишит девственности слегка арабистый второкурсник… Н-да, Пола всё так же брешет по телефону, обсуждая впечатления дня с подругой, стыдливо вспоминает Муция, закатывая глаза и думая про себя: дура-я-дура, и стареет, покрываясь безнадёжным налетом времени толщиной в одну молекулу или даже уже в две

а Лена, наверное, вышла замуж

недавно была проездом ириша о это такие толстые икры что за них любопытно было подержаться говорят она пронеслась мимо но совсем рядом и наводила о нём справки и что особо умилило добрую душу муция не преминула сказать что у неё был роман с ним ах ирочка глупые карие глазки

видел яну с каким то отнюдь не весёлым юнцом

склярова дура

нет приятнее думать о поле что она там всё так же пьёт много чаю интересно может с бисквитом и маслом она так интересно крошила масло на тёрочке и складывала в маслёнку горой эти стружки и …

ах чёрт что это он собрался подумать что до сих пор её любит? !

может подумать об илоне рите о вике о наташе о поле и опять вереницей воспоминания ого ну посмотрим ещё чего не хватало это же смех просто ну её на хуй в жопу жопу жопу

лучше думать об илоне сталлер о девках с собаками о ком-то по фамилии ельчанинова о маше ну не знаю только не о поле уж очень это всё надоело уж лучше о колбасникове думать как было сладко зачинать с ним женечку впиваясь в гнилой рот с отсутствующим зубом и потом благодарно часто и быстро целовать в жёлтую худую щёку с продольной морщинкой спасибо мол за день спасибо за ночь спасибо за сына спасибо за дочь

ГЛОВА ПОСТ ПОСТ КАКАЯ-ТО

Скорбно по-старушечьи поджав губы Великая В брезгливо посмотрела на сложенные к её ногам дары (имеются в виду шансы спасения в моём лице человечества) и, как это нередко бывало, посоветовала проспаться.

От человека остаётся часть речи, — сетовал поэт, но будучи более философом, чем поэтом, муций сказал бы, что от его человека остался горшок с цветами

вектория

сумма результатов покраски волос, произнесения слов и запоминания разрозненных эмоций, направление движения муциевой личинки в неизвестном ей направлении к неизвестному пугающему результату, некая энтропия или, если угодно, бог, ибо копаясь в своей нерелигиозности, он подобрал себе покровителя в лице не денег, не успеха, не знания, не искусства — он листал мимо и мимо, пока не остался у него один лишь этот вектор

so on. Да, сун он проспится и, как ему было категорически объяснено накануне, позвонит вечером, чтобы услышать полупрощающий-полужёсткий вопрос о том, сменилось ли его поганое настроение, и не собирается ли он далее забивать баки

эти милые керосиновые баки песком и трухой своего предощущения мира

как он провалится в тартарары

и вдруг почувствовал себя вайлентли хэппи в противоположность животному буддическому озарению, в противоположность единению с миром — крайняя степень с ним разобщённости, за которой уже НИЧЕГО НЕТ, и это тоже было счастье, так, наверное, за мгновение успевает пережить досаду и ужас человек, падающий с неба, как оказалось, без парашюта, чтобы, раз уж выбирать не приходится, испытать неожиданное счастье и сказать себе: «Э-э, да ничего страшного не происходит и, господи, до чего же по кайфу падать без парашюта: чувствую себя превосходно, приветствую тебя, восхитительно щедрая добрая и такая интересная жизнь!»

ГЛАВА ПЕРДИЧЕСКАЯ
все слова осенней птицы рас стоянья рас ставанья спи и я просплюсь тебе
разлука впереди постой не уходи
но всё

остаётся лишь петь лай ла ла ли медлено крутить частями своего тела ласкаво падая в бездну и даже рукоятка за которую удержаться не работает инстинкты сохранения все похерены

вика с осадком в душе и так нехорошо поместившимся там разочарованием пошла что то делать с подругой потом в казено потом к бабушке и ничего живёт дальше а я нехочу дальше жить хочу смотреть на всё в щелочку которая мне так привычна в смысле удобна и закряхтев вывернулся из обьятий реальности каким то до диву странным образом и с наслаждением посрал сам на себя этот darkside муций

ЭПИГРАФЫ:

Царствие Божие внутрь вас есть….
От Луки 17:21

Как тяжело ходить среди людей
И притворятся непогибшим,
И об игре трагической страстей
Повествовать ещё не жившим.

И, вглядываясь в свой ночной кошмар,
Строй находить в нестройном вихре чувства,
Чтобы по бледным заревам искусства
Узнали жизни гибельный пожар!
Александр Блок

Люди, как вши, — они забираются вам под кожу и остаются там. Вы чешетесь и чешетесь, но вам не избавиться от этих вшей.
Генри Миллер

Эти люди думают, что оказываются в таких ситуациях против своих воли и желания…
Эрих Фромм

Лонг лив Габриэла Гойя
А. Флавор

Вялые варианты

Авторы

Сборники