Смерть автора

Расплескал в жопу святое чувство.

Вчера испытывал вдохновение, когда лежал в ванне и читал в газете стихи. Но вместо чтобы сразу писать, как мудак улёгся на диван спать, потому что был занят компьютер. На нём Жена дописывала себе Диплом.

А сейчас компьютер свободен, а я как мудак хочу спать, но на моём диване лежат и спят две какие-то тёлки. Одна из них — моя Жена, а другая — её подружка (и тоже спит). Они защищали Диплом и устали.

Трудно испытывать вдохновение, когда спят.

Вчера лежал в ванне и читал в мокрой от воды, пара и пота (потому что, не смотря на летнее время суток, вода и пар были тёплыми) газете стихи. В этом большой кайф, потому что в газете стихи — в этом большой кайф. Но главное, вы же знаете, мы с Читом стихов вообще не читаем. Там же всё врут. Любому идиоту известно: поэзия не обладает логической валентностью. Её модальность связана с коньюктивом — любому идиоту известно. Но вчера компьютер-то был занят!.. И я стал читать стихи, а потом испытывать вдохновенье.

Известно же: бездарность заражается инерцией чужого свершения.

Там потому что были талантливые стихи. Я же читаю не простую газету, я читаю региональый выпуск. Самая, чтоб вы знали, банальная «Литературка» имеет региональные выпуски: Южный, Уральский и Английский. Я всегда беру себе Южный. Там вместо страниц «Искусство» тупые ростовские-на-дону интеллигенты. Однажды какой-то кандидат филологических наук (так и было напечатано большими буквами: кандидат филологических наук) наехал там на меня, обматюкав «культурологом» и заподозрив в пропаганде того, чтоб всем матюкаться. Ифигения жрёт своих сыновей. Ну и неважно.

Стихи, которые я прочитал, принадлежали перу ростовского-на-дону поэта (падло, сейчас пойду схожу в ванную. А она была не в ванной, а под столом, возле дивана. Вся такая горбатая от воды) Александра Сидорова — красивое имя. Называются «Кисмет».

Ну, хватит, всё. Там ещё два раза по столько. Есть слово «блядьми», и, конечно, он его не убил. Стишок опубликован в рубрике «Страна поэтов», не как пример околоблатной баллады, а как серьёзный такой, хороший стих. В Ростове-на-Дону с сомнительными экспериментами строго.

Ну вот. Надо сказать, что я не считаю это стихотвторение слишком хорошим. Во-первых, потому что стихи вообще все плохие. Во-вторых, потому что тот же Александр Сидоров бывает в состоянии выдавить из себя и что-нибудь не настолько тупое, по крайней мере, «с признаками»:

Не смотря на обилие лишних строк и отсутствие достойной отлития мысли, гуманистическая судьба чекушки всё же внушает читателю оптимизм. Но, согласитесь, это стихотворение не являяет собою факт культуры, а которое про кисмет — являет. Думаете, соль в «мовизме»? Кто его знает. Думаю, нет.

Вот Витгенштейн однажды сказал: «Значение есть употребление». Что это такое? Кто знает его, Витгенштейна. Витгенштейн был такая сука!.. Руднев думает, что это значит «смысл выражения зависит от той языковой игры, в которой это выражение употребляется». А кто его знает, Витгенштейна, в какой языковой игре у него это употребилось?

Думается, «употребление» — это не говорить. Употребление — это вовнутрь: в уши, в живот, в глаза. Употреблять — значит читать и слушать. Сперва эта мысль пришла на ум Изеру и Ингардену, а потом мне. И ещё Элиоту, который сказал «хорошую книгу делает хороший читатель». Итак, смысл зависит от кайфа. Если бы не ванна и не слабость до ростовской интеллигенции, не было бы и факта культуры.

Сука, говно. В жопу хуйблядь, а что? Сильно устал, пока натыкивал эти стихи сюда. Девы очнулись, вот мы с ними и нажрались. А теперь уже следующего дня вечер, бля. Жена пошла провожать Машку в Израиль. Я достал пиво и пью. Стихи говно и Витгенштейн говно, и пиво говно. О сколько тут говна помимо есть меня. Оно меня пугает.

Мученически озираясь вокрест, наблюдаешь разные его формы. Пачка сигарет, незаправленная постель, много одежды, книг. Говно. За окошком сзади много говна. Небо, природа, листва, кошки. Какашки. Александр Сидоров — подонок, а ещё говно. Впрочем, он дурак. С оттягом по моей просьбе зарубил его тусклой полоской стали обер-есаул Пилипчюк. Намётом вперёд в атаку ура!

Намёт — это галоп, а назём — говно, оно же навоз. Было много говна кругом. Говна вокруг было в достатке. Многие сгребали его с полу и лили себе на голову, тщательно втирая в кожу подмышками и в паху. А ещё набирали в рот и прыскали друг на друга, хохоча и служа причиной женского визга. Даже пьянчуги у стойки бара вылили водку из своих воспетых Сидоровым стаканов и набрали туда пузырящегося пахучего говна, но не с полу, конечно, а подставляя их прямо к работающей неустанно Жопе.

Как-то о проишествии стало известно жителям близлежащих домов, и, несмотря на поздний час, к гавну потянулись люди с тазиками и вёдрами, особенно много было пенсионеров с бидончиками, закрывающимися крышкой.

Они занимали очередь и ругали Ельцина, зябко кутаясь в воротники суровых шинелей. Некоторые бывшие батальонные связистки, поводя седыми бровями, предлагали бывшим пулемётчикам погреть руки в их отвислых и плоских как блины сиськах, а те начинали ещё сильнее ругать Ельцина, вспоминая, что когда-то эти сиськи были крепкими, как репа, и во время основательной взъёбки прыгали вверх-вниз, почти не меняя формы, как пара резиновых мячей, засунутых в авоську.

Да что и говорить, раньше многое было лучше, — хором подумали старики, с отвращением наблюдая образовавшуюся картину

и Дмитрий Дибров говно

ебаться

Виктор Ерофеев говно.

Президент Путин говно.

Татьяна Миткова говно.

Трусы говно.

Носки говно.

Вода говно.

Бритва жилет мач три говно.

Кипяток говно.

Вялые варианты

Авторы

Сборники